Две войны в одной биографии
Президент России Дмитрий Медведев подписал федеральный закон, согласно которому в стране устанавливается новая памятная дата. Теперь 2 сентября в России отмечается День окончания Второй мировой войны. Это - знак памяти о соотечественниках, проявивших самоотверженность, героизм, преданность своей Родине и союзническому долгу перед государствами - членами антигитлеровской коалиции. «Кронштадтский вестник» продолжает рассказ о ветеранах, которым довелось воевать в Маньчжурии. Сегодня наш рассказ о Георгии Георгиевиче Бичуле.
Встреча Георгия и Константина Бичуль на берегу Жёлтого моря
Георгий Георгиевич Бичуль родился 18 сентября 1923 года в Ростове-на-Дону. У него было две сестры и три брата. Во время голода 1933 года их отец, по профессии инженер-механик, и средний брат умерли, мать воспитывала четверых детей одна. Когда Гоша заканчивал седьмой класс, вышло постановление правительства СССР о создании артиллерийских спецшкол.
«Я был безусым офицером под Сталинградом»
- Как все пацаны, я мечтал пойти в армию, носить форму, и чтоб пистолет на боку висел, - вспоминает Георгий Георгиевич. - И как только я узнал о создании военных спецшкол, я попросил мою директрису походатайствовать, чтоб меня туда приняли. Всё-таки конкурс был огромный. А она с радостью это сделала, потому что в своей школе я был хулиганом, любил пошуметь и подраться. Так что в 38-м я стал юным артиллеристом. В спецшколе проучился три года, потом нас, выпускников, направили в Ленинградское артиллерийское училище. Это было в июне 41-го. Мы успели пройти мандатную комиссию, а потом началась война. С нас быстро сняли школьную спецовскую форму, одели курсантскую и - в эшелон, в Лугу, в лагеря.
- Практически мы были готовыми солдатами, знали строевую и азы артиллерии, - рассказывает Георгий Георгиевич. - Нас, ростовчан, направили в отдельную группу и ускоренно провели с нами занятия. В 42-м нам присвоили офицерские звания и послали в отдел кадров Московского военного округа. Я попал на формирование в Татарстан. Меня командировали в 379-й артполк 147-й стрелковой дивизии, которую собирались направить под Москву. Пока нас формировали и вооружали, битва за Москву благополучно завершилась. В июне 42-го нашу дивизию бросили в район Суровикино. Мы обороняли Сталинград. Бои шли тяжёлые, сил и боеприпасов не хватало. Примерно 20 дней мы крутились как могли, несколько раз ходили в контратаку, в рукопашную. В моём взводе осталось всего два орудия, у одного из которых не было расчёта - наводчика ранило. Я сам встал к панораме и стрелял по немецким танкам прямой наводкой, отстрелялся, но был контужен.
Выпускник артиллерийской спецшколы
Георгий Бичуль. Июнь, 1941
«В мае 45-го война для нас не кончилась»
После госпиталя Георгий Бичуль попал в 6-ю гвардейскую Рижско-Хинганскую артиллерийскую дивизию резерва Главного Командования. Её направляли на наиболее тяжёлые участки фронтов.
- Если надо было совершить прорыв или остановить немцев, мы были тут как тут, - говорит Георгий Георгиевич. - Нас перебрасывали с одного фронта на другой. Сталинградский, Калининский фронты… А потом нас перекинули в Прибалтику. Мы первыми вошли в Латвию, освободили Ригу… Вы же знаете, что Курляндская группировка немецких войск была очень сильной - полтора миллиона солдат, которые держали всю Прибалтику и бились с нами до конца. Но мы её ликвидировали. 9 мая 45-го года мы радовались окончанию войны, готовились к переходу на мирный лад, но… В один прекрасный день нас подняли по тревоге и посадили в эшелоны. Они двигались быстрее курьерских поездов. Началась переброска войск с Запада на Восток. Для чего - мы не знали. На станциях наш поезд встречали люди, вместе с ними мы радовались Победе и даже не думали, что нам ещё придётся воевать. Из Прибалтики в Монголию мы добрались за 8 дней.
«Через Хинган шли, как Суворов через Альпы»
Выгрузившись в Монголии в населённом пункте Тамцакбулак, Георгий Бичуль вместе с однополчанами вновь проходил учения. На рассвете 9 августа 45-го для них вновь прозвучала тревога. СССР объявил войну Японии.
- Моя артиллерийская дивизия вошла в головной отряд, - рассказывает ветеран. - Нам приказали идти вперёд и не оглядываться, бои вести не затяжные, укреплённые районы, в которых мы могли бы задержаться, обходить. Мы шли к Большому Хингану. На пути нам встречалось множество японских военных городков. Мы стремительно их проходили.
Дороги, по которым шли советские войска до Хингана, были неприспособленные для тяжёлой артиллерии. Путь через Большой Хинган Георгий Георгиевич сравнивает с переходом Суворова через Альпы.
- Русский человек - дотошный, - говорит он. - Технику мы лебёдкой цепляли, сами чуть ли не на брюхе ползли по камням и барханам. Через 11 дней, когда вышли на равнину, начался сезон дождей. Кругом - вода. Мы, выполняя приказ двигаться вперёд, пошли вдоль железнодорожной насыпи. На пути нам попался эшелон с курсантами японского офицерского училища. Их бросили в бой, чтобы преградить нам дорогу. Мы этот эшелон обстреляли. Настырные японцы с криками «Банзай» пошли на нас. Мы их всех разгромили. И дальше в путь. В общем, задачу командования - преодолеть Хинган и
выйти в Центральную Маньчжурию, к Мукдену - выполнили.
Георгий Георгиевич вспоминает, что самые ожесточённые бои в ходе русско-японской войны 45-го шли в Приморье. Со стороны Монголии японцы не ожидали такого наступления, думали, что мы их дороги не преодолеем.
Со своей будущей женой Полиной
Георгий Георгиевич познакомился в Порт-Артуре.
В Маньчжурии в 45-м молодые люди
зарегистрировали свой брак.
В Порт-Артуре женился и встретил родного брата
После Мукдена дивизию Георгия Бичуль направили в Порт-Артур. Это было в сентябре 45-го.
- Там нас расквартировали по японским казармам, - рассказывает Георгий Георгиевич. - В Порт-Артуре я через день начал получать письма от родного старшего брата Константина, который до войны учился в мединституте. В 41-м их вуз эвакуировали в Среднюю Азию, после учёбы Костя стал военным врачом, был начальником санитарной службы бригады. В одном из писем он написал, что находится на берегу Жёлтого моря. Так и я там же был! Пошёл в разведотдел Штаба армии, где у меня девушка знакомая работала. Впоследствии, кстати, она стала моей женой. Полина всё узнала, сказала мне адрес брата, и я к нему пошёл. Оказалось, что почти всю войну мы с Костей шли рядом. Брат был в 6-й танковой армии, которую тоже бросали по всем фронтам. Но полевая почта во время войны плохо работала, мы ничего не знали друг о друге, а когда война закончилась - стали переписываться.
Жена Георгия Георгиевича Полина тоже прошла всю войну. В Порт-Артур приехала вместе со Штабом 39-й армии. В городе Дайрен, где находилось советское консульство, Георгий и Полина зарегистрировали брак. Впоследствии у них родились сын и дочь.
Жизнь после войн…
Георгий Георгиевич демобилизовался в 48-м году. Продолжить карьеру военного ему помешал строптивый характер. С молодой женой он поехал в Батуми, куда из Ростова-на-Дону были эвакуированы его мать и младшая сестра. Там они и остались. Туда же впоследствии перевелась и его старшая сестра, которая после войны осталась служить, носила капитанские погоны и заведовала библиотекой в доме офицеров. В Батуми Георгий Георгиевич устроился на машиностроительный завод, проработал на нём 44 года, дослужил до должности начальника производства. В 92-м вынужден был бежать из националистически настроенной Грузии сюда, в Кронштадт. Здесь в то время служил его сын, тоже артиллерист.
- Последним самолётом из Батуми вылетели. Потом они больше не летали, - говорит Георгий Георгиевич. - Жаль, там весь свой военный архив оставил. Всё в нём было: фотографии товарищей, письма… Так торопились из Грузии уехать.
Елизавета САДКОВА
Фото из архива Георгия Бичуля
|
