| |
Кронштадт: страницы истории
|
Наследники
Петра Великого
(Начало и продолжение в №№ 37, 38, 39)
Двенадцатого июня 2010 года за южной дамбой острова Котлин около Толбухина маяка в очередной раз был дан старт гонки «Кубок 100 миль - 2010». Устроители с восторгом сообщили собравшимся в Петровском парке зрителям, представителям и участникам, что это мероприятие ведет отсчет с 1852 года, когда здесь, на акватории Финского залива, прошла первая международная гонка парусных яхт, в которой «участвовали шесть британских и пять русских парусников».
Организаторы гонки «Кубок 100 миль» ошибаются. Первая международная гонка устроенная Императорским Санкт-Петербургским яхт-клубом, хотя и состоялась 12 июня 1852 года, но в ней участвовали две английские яхты и три русские, причем дистанция составляла только 15 итальянских миль.
Если же речь идет о первой гонке на 100 миль в акватории Финского залива от Кронштадта до острова Нерва и обратно, то свой отсчет она ведет не от 12 июня 1852 года, а с мая 1851-го, когда «на большом Кронштадтском рейде в линии по выпавшему жребию выстроились: «Джорджиан», «Ястреб», «Волна», «Чайка», «Оливия», «Варяг», «Заря», «Рюрик», «Забава» и «Королева Виктория».
В этой гонке, по свидетельству главного летописца Императорского Санкт-Петербургского яхт-клуба А. Кузьмичева, разыгрывались два приза: Императорский приз и Государя Наследника Цесаревича. Состязания начались по третьей пушке. Первым обогнула остров Нерва яхта «Джорджиан», она же и пришла первой к финишу, потому по совещанию судьи с главной комиссией и была удостоена главного Императорского приза, а приз Государя Наследника Цесаревича получил тендер «Варяг».
С этого самого года дистанция «Кронштадт - остров Нерва и обратно» Императорского Санкт-Петербургского яхт-клуба становится эталонной, а гонка - самой престижной в течение девяти лет. Парусные гонки Императорского Санкт-Петербургского яхт-клуба становятся частью общественной жизни, не только Петербурга, но, естественно, и Кронштадта. Они проводятся регулярно, два раза в год. О дне гонок сообщают «Петербургские ведомости», отчеты о состязаниях печатаются в «Морском Сборнике». Активное участие в организации гонок принимает Военный флот, выделяя суда обеспечения для гоночной комиссии. Дело в том, что по своему статусу спортивные яхты того времени приравнивались к военным судам и обязывались иметь на своем борту не менее двух пушек или фальконетов, что привело, по словам, упомянутого уже нами В. Гловацкого, к курьезному случаю в истории яхтинга в Англии.
В члены яхт-клуба не был принят некий лорд, владевший 150-тонной яхтой, вооруженной восемью пушками. При известии о неблагоприятных результатах баллотировки вспыльчивый лорд бросил якорь перед резиденцией клуба и, направив пушки на замок, просемафорил, что откроет огонь, если перед ним не извинятся за отказ принять в члены яхт-клуба. Зная лорда, угрозу признали заслуживающей внимания, и повторная баллотировка была положительной.
Но самое главное - для управления яхтой владельцам Императорского Санкт-Петербургского яхт-клуба разрешили держать военную команду во главе с офицером (не старше лейтенанта) либо гражданскую команду со шкипером. И военной, и гражданской команде положили жалование от Морского ведомства и столовые деньги от владельца «по нормам, принятым в военном флоте». Уже в 1847 году команды судов яхт-клуба были укомплектованы девятью флотскими офицерами, тремя вольными шкиперами и 80 нижними чинами, не считая вольных матросов. Всего 143 человека. К 1848 году число их еще более возросло и составило 260 человек.
И это было правильно, так как военный парусный флот Российской Империи давно освоил морскую науку, и, значит, высокопоставленные владельцы яхт могли быть спокойны за свои суда.
В своих воспоминаниях наш легендарный адмирал Степан Осипович Макаров рассказывает о том, до какой степени искусства было доведено управление кораблем моряками старой парусной школы.
«1865 год. Я в это время был на корвете «Варяг» с адмиралом Ендогуровым, старым парусным моряком черноморской школы. При тихом ветре корвет три раза не повернул оверштаг. Адмирал Ендогуров выходил из себя от негодования. Командир почтительно доложил ему, что корвет, вообще, плохо поворачивает оверштаг, но адмирал и слушать не хотел. И, чтобы доказать, что это дело сноровки, сказал, что повернет оверштаг без руля.
Нам-то, было совершенно очевидно, что адмирал не сможет сделать этого и покажет свою отсталость!
Адмирал вышел на мостик, поправил паруса, и когда корвет забрал хороший ход, то, выбрав благоприятный относительно волны момент, велел поставить руль прямо и взять его на стопора. Когда корвет тронулся по ветру, долой полетели кливера, гик на ветер, фок на гитовы. Фоковые, подветренные брамсы, были потравлены, чтобы фоковые паруса скорее легли на ванты. Как только заполоскался грот, его также взяли на гитовы, а затем, когда фоковые паруса хорошо обстенило их снова круто обрасопили.
В это время корвет еще хорошо катился по ветру, но через несколько мгновений перевал на другой галс…
Это был момент полного триумфа старой парусной школы, над нами полупарусными моряками. Кто-то шептал, что адмиралу повезло, что это слепое счастье. Но факт был налицо: корвет, который перед этим три раза не повернул оверштаг с рулем, повернул без руля!»
Официально считается, и это подтверждает такой знаток парусной истории, как бывший командующий Тихоокеанским флотом, автор книги «Парус - моя жизнь» Юрий Александрович Пантелеев, что последние свои состязания Императорский яхт-клуб провел 14 и 15 июня 1859 года.
И, действительно, в эти дни с большого Кронштадтского рейда среди судов Императорского яхт-клуба была проведена гонка вокруг острова Нерва на приз Общества в 1150 рублей и приз почетного командора в 500 рублей.
По пересчету времени из шести участвующих в состязаниях судов Императорского Санкт-Петербургского яхт-клуба первый приз Общества присужден был яхте «Заря», а приз почетного командора Общества князя А. Я. Лобанова-Ростовского «Ветке», о чем тут же было объявлено пушечными выстрелами, с поднятием позывных вымпелов выигравших судов.
Однако, из донесения командира фрегата «Генерал-Адмирал», капитана 1 ранга Бутакова следует, что 5 июля 1865 года Императорский Санкт-Петербургский яхт-клуб все-таки провел еще одну, теперь уже действительно последнюю гонку.
Пространство гонки было определено от Толбухина маяка до острова Гогланд. По жребию, брошенному между «господами командирами», места на старте определились в следующем порядке: яхта «Волна» встала на ветре, за нею «Забава» и под ветром обеих «Королева Виктория». В 3 часа по второй пушке яхты поставили паруса и через 15 минут, по третьей пушке, снялись с якоря. В начале гонки ветер был самый тихий, но дул полосами...
На переход в 73 мили от створной линии маяков до фрегата «Генерал-Адмирал», лежавшего в дрейфе по ту сторону острова Гогланд, яхта «Королева Виктория» употребила 27 часов 50 ½ минут, «Забава» - 28 часов 13 ½ минут и «Волна» - более 34 часов.
На следующий день, 6 июля, в 8 часов 43 минуты по условному пушечному выстрелу с фрегата яхты продолжили состязание.
К адмиральскому судну «Генерал-Адмирал», стоящему на большом Кронштадтском рейде в 2 ½ кабельтовых от Кроншлота яхты пришли: «Королева Виктория» - в 6 часов 57 ½ минут, «Забава» - 8 часов 7 минут и «Волна» - 8 часов 43 минуты.
Деятельность Императорского Санкт-Петербургского яхт-клуба совпала со многими значительными событиями в жизни страны, которые, естественно, оказали влияние на его деятельность. Крымская кампания 1854-1855 годов показала необходимость перехода парусного военного флота на паровой, и Государь Император, идя навстречу пожеланиям именитых членов клуба, уже в «15 день декабря 1854 года (пункт 33), Высочайше повелевать соизволил:
На яхтах Общества дозволяется употреблять машины с колесами или архимедовым винтом. Яхты этого рода могут участвовать в гонках обыкновенных судов яхт-клуба, но во время состязания, они должны быть под одними парусами, и до окончания гонок разводить пары им воспрещается».
С этого времени спортивная жизнь Императорского Санкт-Петербургского клуба, хотя и не прекратилась вовсе (регулярные парусные гонки, как мы знаем, продолжались до 1859 года, да и сам клуб благополучно дожил до печально известной «Великой Октябрьской»), но, тем не менее, потихонечку стала затихать. Члены клуба постепенно пересели на более комфортабельные и удобные паровые яхты, а свободное время предпочитали коротать в ресторане «Демурт» и уютной кают-кампании в доме 31 на Большой Морской.
Да, было время, сетовала в 1877 году «Морская газета», «когда яхт-клуб имел десятки прекрасных яхт, устраивал ежегодно большие гонки в Финляндском заливе. Теперь его давно нет, яхт-клуб, как морское учреждение, как бы не существует, и только немногие его члены продолжают более или менее продолжительные свободные прогулки, напоминая о существовании русского морского яхт-клуба».
Князь Лобанов-Ростовский еще в 1854 году на яхте «Рогнеда» ушел в кругосветное плавание. Однако путешествие пришлось прервать в Рио-де-Жанейро, где яхту застало начало Крымской войны. «Снявшись с якоря 10 числа для перемены места стоянки, он приметил, что один из английских пароходов, бывших на рейде, также начал разводить пары. Желая, удостовериться в неприязненных намерениях англичан, князь вечером, начал лавировать в бухте, тогда пароход, подошел к самому выходу из бухты и стал там на якорь».
Александр Яковлевич поехал объясняться к английскому Адмиралу, «который сделал ему самый вежливый прием», но предупредил, что хотя война еще не объявлена, но «он должен взять «Рогнеду» и отправить ее в английскую колонию в случае выхода ее из Рио-де-Жанейро».
Начиная с 1860 года, суда Императорского Санкт-Петербургского яхт-клуба: «Заря» - графа Ивана Рибопьера и графа Александра Строганова, «Оливия» - князей Виктора и Владимира Барятинских, «Ветка» - Владимира и Петра Мятлевых, «Таганрог» - Компино-Варнаци, тендеры: «Варяг» - князя Бориса Голицына, «Шквал» - графа Владимира Бобринского и «Сокол» - князя Петра Витгенштейна, в том числе, суда членов императорской фамилии: шкуны «Королева Виктория», «Никса», «Волна», люггер «Нева» и тендер «Костя», в основном курсировали между Санкт-Петербургом, Петергофом, Стрельною и Кронштадтом.
Хотя в то же время шхуна «Ветка» 3 сентября 1859 года «под командою вольного шкипера Энгельбрехта, имея экипаж из 12 вольных матросов», отправилась из Кронштадта в Средиземное море, куда и прибыла 10 декабря, а шкуна «Джорджиан» дворянина Ф. Берда с малого Кронштадтского рейда 5 мая 1860 года «сбегала за границу», побывав в Портсмуте, Копенгагене и 23 августа возвратилась на Кронштадтский рейд.
Граф С. А. Строганов в 1876 году на дорогущей семидесятитысячной яхте «Заря» под командованием лейтенанта Крупкопфа и экипажа в составе 16 человек совершили океанский переход в Америку. Посетив по пути Портсмут, Гавр, Мадеру, Бермуды, они 22 июня благополучно прибыли в Филадельфию. Там граф осмотрел выставку и отправился обратно, «сделав переход Филадельфия-Шербург в 23 дня».
Подводя итоги деятельности Императорского Санкт-Петербургского яхт-клуба, необходимо признать: несмотря на непролетарское происхождение его членов, он принес несомненную пользу для развития парусного плавания в России. Организация и проведение первых, регулярных в истории России парусных состязаний, разработка первого Устава спортивного Общества, первых отечественных правил состязаний, спортивной атрибутики, флага, форменной клубной одежды - все это связано с именем Императорского Санкт-Петербургского яхт-клуба, и это уже никак не вычеркнуть из спортивной истории.
Но главное, Императорский Санкт-Петербургский яхт-клуб сошел со спортивной арены не бездетным - он подготовил себе достойную смену: 21 мая 1860 года, в Новой Деревне, на даче Шишмарева, в присутствии управляющего Морским министерством контр-адмирала Николая Карловича Краббе впервые был поднят флаг Санкт-Петербургского речного яхт-клуба. Именно этот клуб сыграл главную роль в дальнейшем развитии парусного и гребного спорта в России, в Санкт-Петербурге, в Кронштадте. Особенно среди моряков военного флота.
Борис БРИЛЬ
|
