Год основания газеты - 1861

Судьба за колючей проволокой

Двенадцатого апреля в России отмечают День малолетних узников фашистских лагерей. Накануне этой даты в редакцию пришла Валентина Августовна Лабуко - человек, жизнь которого можно сравнить разве что со снежной лавиной. Накрыло с головой, закружило, понесло... Страданий на ее долю выпало столько, что не дай Бог разделить между собой и нескольким десяткам людей. О том, что творилось с пленными за колючей проволокой фашистских застенков, знает не понаслышке. Ребенком она испытала на себе все их ужасы. Узнала одиночество, болезни, смерть. После лагерного заключения вместе с семьей была отправлена в рабство к одному из немецких землевладельцев. Прошло несколько лет, и все это время девушка мечтала только об одном - поскорее вернуться домой, на родину.

Валентина Августвна Лабуко родилась в 1935 году, и когда разинула свою кровожадную пасть война, ей было всего 6 лет. Семья ее жила в маленькой деревеньке Кингисеппского района, и немецкие войска подступили к дверям их домов неожиданно, вдруг. Никто опомниться не успел, как деревня опустела, - всех мужчин и парней забрали в армию, остались только больные и старые. Отца Валентины из-за преклонного возраста и плохого здоровья оставили родным. А семья у Лабуко была большая - кроме средней дочери Вали, был у них еще старший сын и младшая дочь. Обыденный уклад с первым выстрелом винтовки разбился вдребезги, началась совершенно новая, ни в чем не похожая на прежнюю, жизнь. Ночами по домам ходили партизаны, брали, не церемонясь, все, что было нужно, а днем их сменяли немецкие солдаты. Грабеж не прекращался круглосуточно, приходилось жить между двух огней и идти на огромный риск.
От огнестрельного дождя всей деревней скрывались в окопах, вырытых в лесу. Однажды в убежище, где пряталась Валя вместе с семьей, раздался стук - немец, угрожая автоматом, приказал всем выходить. Немецкие солдаты согнали всех жителей деревни в одно здание, и не отпускали никого до самого утра. Утром к дому подъехала машина, и увезла пленников в неизвестном направлении. Пунктом назначения оказалась деревня Котлы под Ленинградом (называется она так до сих пор). Здесь, в конюшне, среди стогов сена, их оставили дожидаться своей участи. Потом людей посадили в телячьи вагоны без крыш и повезли на работы, а проще говоря, в рабство. Некоторых пленных оставили проездом в Литве, но конечной станцией была Германия, где и оказалась Валентина Августовна и ее родные.
За время пребывания на вражеской земле прошла несколько лагерей, и каждый из них был ужасен. Кругом пленные, виселицы, трупы, вышки с бдительными стрелками, высокий забор с колючей проволокой. «В одном из лагерей , - вспоминает Валентина Августовна, - эпидемия кори началась - люди забивались под нары (ведь во время кори бывает страшнейшая светобоязнь, очень болезненное состояние), их плетками оттуда выгоняли, гнали на работы». Потом - другой лагерь, где было очень много русских пленных, были и украинцы, и поляки, и итальянцы, и французы... А как-то раз слух прошел, что сын Сталина здесь же в плену оказался, но кто знает - это ведь было только слухом. Здесь Валентина сама заболевает корью и попадает в больницу, вернее в обыкновенный изолятор для заразных больных. Настоящее чудо, что в этой больнице каким-то непонятным образом оказался русский медработник, который помог землячке выздороветь. Вале было тогда всего 7 лет. Чувство одиночества не покидало ее, ведь из-за болезни она была лишена возможности видеться с родными.
Однажды выстроили всех - и детей, и родителей - на осмотр. Важный и пузатый бюргер решил выбрать рабов для своего хозяйства. Семья Валентины батрачила на него полтора года, настоящая каторга. Кормили «от души» - «голым» зеленым салатом, обыкновенной травой, по сути говоря. А голодным трудягам до безумия хотелось хлеба. Сестра Валина не выдержала, побежала в соседнюю булочную, плакала, умоляла хозяйку на немецком (она уже кое-что говорить умела), чтобы та ей хоть немного хлеба дала. Женщина сжалилась, но всего один раз, во второй - не посмела рисковать.
Освобождали Валину семью американские войска. С самолетов проливным дождем сыпались бомбы. Мама собой прикрывала детей от взрывов. Американцы продолжали бомбежки до тех пор, пока немецкое руководство не подало приказ поднять белые флаги. Русским пленным разрешили, наконец, вернуться на родину.
«Предлагали и остаться в Германии, но мы больше всего на свете хотели домой, ведь дом - это дом, а родина - это родина». Но некоторые это предложение приняли...
Казалось бы, вот оно - долгожданное счастье, победа, родина, мир. Только не таким безмятежным оказалось «завтра» семьи Лабуко. По словам Валентины Августовны, дальнейший ее путь оказался еще хуже и горше, чем уже пережитые страдания, унижения и лишения. «Добирались тяжело. Нас посадили в открытые вагоны; шел дождь со снегом. Хотели депортировать водным путем, довезли уже до Франции. Но корабли тонули, и нас всех отправили обратно. Так ехали мы очень долго - война окончилась в мае, а мы оказались в России только 25 сентября 1945 года».

Лишь ноги страдальцев коснулись русской земли, их заклеймили - «враги». Жилье было занято. Благо сосед согласился освободить угол. Не было дров, а впереди зима. Так и жили - в голых стенах, и чем Бог пошлет. Отца почти сразу посадили - «враг народа». А брат несколько позже вернулся из Германии, где проходил военную службу и устроился работать слесарем. Валя тоже пробовала устроиться хотя бы куда-нибудь - но никуда ее брать не хотели, проблемы были и с учебой, и с вступлением в комсомол. Им некуда было деться на этой земле, им попросту не было места. В конце концов, брату дали комнату на Петроградской в Ленинграде, когда Вале было уже 17 лет, но милиция категорически отказала в прописке и дала молодым людям 24 часа на выселение. Поехали на электричке в Гатчину - искать жилье, прописку. Брат устроился в совхоз. Им с женой дали небольшой уголок, и жилищный вопрос был решен. Но учеба «врагам народа», естественно, была запрещена - и институты, и техникумы, и училища. Валентина решила все-таки попробовать поступить в техникум. И мгновенно обожглась, когда, безупречно сдав экзамены, была отчислена, при том что на ее глазах в это учебное заведение легко поступали и троечники. Вся жизнь пошла кувырком.
В Кронштадте Валентина Августовна оказалась после замужества, трудилась здесь на Морском заводе. Но клеймо свое продолжала нести до самой перестройки. С мужем судьбами как две капли воды похожи. Живут вместе до сих пор...
«Обидно это все, - говорит Валентина Августовна, - Даже теперь, когда стала оформлять документы в нашем Собесе, возникло множество проблем...».
- Не жалеете, что вернулись? - вырвался вопрос.
- Нет, ни в коем случае. Родина есть родина, какая бы она ни была. И хотя мы не предполагали до конца, что ждет нас по возвращении домой, вернулись бы мы в любом случае. Да и за границей ведь тяжело жить. У европейцев свой образ жизни, свои обычаи, принципы, ценности, свой жизненный уклад. У них все всегда должно быть просчитано, а мы - русская душа, мы так жить не можем. Поэтому лучше уж пусть будет тяжело, но со своим народом, в своей стране.
Валентина Лабуко - патриот, только вот немного их осталось, так самозабвенно любящих родину...
Жаль, что такое святое чувство как любовь к Родине у людей в нашей стране должно было постоянно преодолевать чувство обиды на тоталитарное государство?
Государство обошлось с Валентиной Августовной жестоко, а Родина - всегда была и будет ее силой, ее жизнью и взаимной любовью.

Елена ФЕДОТОВА
Фото автора