А. И. Солженицын
Как нам обустроить Россию
Одиннадцатого декабря страна вспоминала Александра Исаевича Солженицына, человека, заслужившего в наш непростой век безусловно великое звание - совесть нации. В этот день ему исполнилось бы 90 лет. Не дожил... Что по поводу этой даты может сказать наша газета? Александр Исаевич никогда не был в Кронштадте. И никто из нас никогда не встречался с ним. Среди нас нет ни одного, кто бы открыл для себя Солженицына еще в самиздате, тем более, никого - кто в хрущевскую оттепель, успев прочитать «Один день Ивана Денисовича», пока вновь не запретили в брежневское похолодание. Так сложилось. Самые молодые из нас уже просто изучали в школе «Матренин двор»...
Кто постарше, помнят, как гнали и травили. Помним, как звучало по всей стране, и, в основном, почему-то по радио: «Я Солженицына не читал, но...». А главное, помним, как в перестройку прорвало, и каким шоком был для нас, еще только начинающих узнавать о белых пятнах истории, «Архипелаг ГУЛАГ».
Так что самое лучшее сегодня - это, вспоминая, Александра Солженицына, предоставить слово ему самому. Процитировав строки, которые он оставил всем нам как завещание. Строки, в которых он с болью, горечью и неиссякаемой надеждой расссуждает о том, как нам обустроить Россию. И которые в нашей стране были так несправедливо по отношению к великому писателю - совети нации - проигнорированы.
«...Источник силы или бессилия общества - духовный уровень жизни, а уже потом - уровень промышленности. Одна рыночная экономика и даже всеобщее изобилие - не могут быть венцом человечества. Чистота общественных отношений - основней, чем уровень изобилия. Если в нации иссякли духовные силы - никакое наилучшее государственное устройство и никакое промышленное развитие не спасет ее от смерти, с гнилым дуплом дерево не стоит. Среди всех возможных свобод - на первое место все равно выйдет свобода бессовестности: ее-то не запретишь, не предусмотришь никакими законами. ЧИСТАЯ атмосфера общества, увы, не может быть создана юридическими законами».
***
«Государственное устройство - второстепеннее самого воздуха человеческих отношений. При людском благородстве - допустим любой добропорядочный строй, при людском озлоблении и шкурничестве - невыносима и самая разливистая демократия. Если в самих людях нет справедливости и честности - то это проявится при любом строе».
***
«Политическая жизнь - совсем не главный вид жизни человека, политика - совсем не желанное занятие для большинства. Чем размашистей идет в стране политическая жизнь - тем более утрачивается душевная. Политика не должна поглощать духовные силы и творческий досуг народа. Кроме ПРАВ человек нуждается отстоять и душу, освободить ее для жизни ума и чувств».
***
«У прежних русских купцов было КУПЕЧЕСКОЕ слово (сделки заключались без письменных контрактов), христианские представления, исторически известная размашная благотворительность,- дождемся ли мы такого от акул, взращенных в мутном советском подводьи?».
***
«Разрушение наших душ за три четверти столетия - вот что самое страшное» .
***
«Самый модный лозунг теперь, и мы все охотно повторяем: «права человека». [...] «Права человека» - это очень хорошо, но как бы нам САМИМ следить, чтобы наши права не поширялись за счет прав других? Общество необузданных прав не может устоять в испытаниях. Если мы не хотим над собой насильственной власти - каждый должен обуздывать и сам себя. Никакие конституции, законы и голосования сами по себе не сбалансируют общества, ибо людям свойственно настойчиво преследовать свои интересы. Большинство, если имеет власть расширяться и хватать - то именно так и делает».
***
«...Нет такого импульса, который заставлял бы нынешних избранцев стать выше своих БУДУЩИХ выборных интересов, выше партийных комбинаций и служить только основательно понятым интересам родины, пусть (и даже неизбежно) в ущерб себе к своей партии. Делается то, что поверхностно нравится избирателям, хотя бы по глубокому или дальнему смыслу это было для них зло. А в таком обширном государстве, как наше, тем меньше возможность проверять избранцев и тем большая возможность их злоупотреблений. [...] «представительство» становится как бы профессией человека, чуть не пожизненной. Образуется сословие «профессиональных политиков», для кого политика отныне - ремесло и средство дохода. Они лавируют в системе парламентских комбинаций - и где уж там «воля народа»...».
***
«Партия» - значит ЧАСТЬ. Разделиться нам на партии - значит разделиться на части. Партия как часть народа - кому же противостоит? Очевидно - остальному народу, не пошедшему за ней. Каждая партия старается прежде всего не для всей нации, а для себя и своих. Национальный интерес затмевается партийными целями: прежде всего - что нужно своей партии для следующего переизбрания; если нечто полезное для государства и народа проистекло от враждебной нам партии - то допустимо и не поддерживать его. ...Пороки и даже крушение парламентского строя происходят именно из-за партий, отрицающих единство нации и само понятие отечества. Партийная борьба заменяет где уж там поиск истины - она идет за партийный престиж и отвоевание кусков исполнительной власти. Верхушки политических партий неизбежно превращаются в олигархию. А перед кем отчитываются партии, кроме своих же комитетов? - такая инстанция не предусмотрена ни в какой конституции».
***
«Каждый, и самый малый, народ - есть неповторимая грань Божьего замысла. Перелагая христианский завет, Владимир Соловьев написал: «Люби все другие народы, как свой собственный».
|
