«Любить всякого человека
и в грехе, и в позоре его…»
Пятый год приход Собора Владимирской иконы Божьей Матери организует бесплатное горячее питание для кронштадтцев, оказавшихся в трудной жизненной ситуации. Вот и 21 марта водруженная на трактор полевая кухня собрала «традиционный контингент» за домом № 11 по улице Зосимова. Большинство из этих людей многие из нас пренебрежительно называют бомжами, подразумевая, что они добровольно опустились на социальное дно, в приходе предпочитают другое слово - бездомные. Но есть среди них и те, кто попадает под категорию «малоимущих» - молодые и старики, по разным причинам оставшиеся без работы и средств к существованию. Для тех и других сытный обед под открытым небом сродни маленькому празднику.
- Первый такой обед мы привязали ко дню рождения святого праведного отца Иоанна Кронштадтского - тогда у нас возникла идея сделать что-то в духе глубоко почитаемого нами батюшки. Мы вспомнили о народной столовой при Доме трудолюбия, открытом стараниями великого пастыря. В ней ежедневно выдавалось по пять тысяч обедов для нуждающихся либо совсем бесплатно, либо за символическую плату. А в настоящее время в Кронштадте работает «ночлежка» всего лишь на 30 человек и социальная столовая, в которую, увы, далеко не все нуждающиеся могут попасть. А ведь бродяг и нищих, копающихся в помойных баках, у нас немало, - говорит Ольга Николаевна Евсюкова, координатор благотворительной акции для бездомных и малоимущих.
Коль идея родилась, все остальное было не трудно претворить в жизнь. Тем более что Виктор Леонидович Суриков, возглавлявший тогда администрацию Кронштадта, согласился, что праздник в честь Иоанна Кронштадтского должен быть общегородским. Свои личные средства на проведение первого горячего обеда для бездомных выделил Сергей Гуляев, бывший тогда депутатом Законодательного Собрания Санкт-Петербурга; он же, горячо откликнувшийся на эту идею, и полевую кухню раздобыл у военных. Сейчас же горячее питание для нуждающихся организуется за счет пожертвований и силами прихожан.
Дату очередного обеда люди узнают из объявлений в пунктах приема вторсырья и от «товарищей по несчастью». Схема давно отработана. Собираются деньги, закупаются продукты. Добровольцы готовят еду и раздают ее нуждающимся. Сама «кормежка» занимает не больше часа. Акции согласовываются с милицией, пожарным надзором, администрацией. .
- Не страшно? Все-таки контингент, мягко говоря, специфический? - интересуюсь у Ольги Николаевны.
- Люди знают, что если что-то неприятное произойдет, мы их кормить перестанем. Да, поначалу было непросто справиться с массовым возбуждением, от которого у нас даже столы переворачивались. Но постепенно народ успокоился, в очередь выстраивается, без всяких давок и ругани. Даже посуду не разбрасывают. Мат и курение мы категорически пресекаем. На полевой кухне - всегда маленькая иконка Иоанна Кронштадтского - он здесь все освящает и благословляет.
- А «спасибо» говорят или воспринимают как должное?
- К нам очень уважительно относятся. Однажды был курьезный разговор. Узнав, что это не администрация организует и не собес, а благотворительность, один из наших «клиентов» почему-то возмутился. Мол, он не нищий, он и сам милостыню может подать. Многие ведь считают, что именно государство им должно. За то, что негде жить. За то, что нет денег…
- А на Ваш взгляд, государство виновато?
- Это довольно трудный вопрос. Государство должно действовать по принципу законности и справедливости. По справедливости, бродягам не полагается пенсия или какое-то пособие, потому что они не работают. Но в идеале государство должно сделать так, чтобы помочь этим людям вернуться в социум, чтобы, даже будучи «на дне», они не становились преступниками или объектами преступлений. Кстати, милиция могла бы воспользоваться моментом и, например, дактилоскопировать приходящих к нам граждан. Только за последние дни из подвалов вытащили троих замерзших бродяг, личность которых установить невозможно. А если бы их данные были в картотеке? Здесь и медикам нашлась бы работа, ведь так называемые «социальные болезни» - угроза для всего общества. А вообще, было бы неплохо организовать обогревочный пункт для бездомных с нарами и кипятком, действующий в холодное время года. Без такого пункта мы по существу обрекаем их на смерть в морозы.
Это что касается тех, кого нарекают бомжами и кого вполне устраивает их положение. Но ведь среди них немало и душевнобольных, обманутых своими более хитроумными согражданами. Я за то, чтобы было принудительное медицинское обследование и лечение, чтобы психически больным людям не давали права на приватизацию жилья, тогда оно не станет предметом преступлений, а эти люди не окажутся в беспомощном состоянии на улицах.
... Больше века назад в портовом городе Кронштадте было немало тех, кого называли «отбросами» общества - преступников, пьяниц, проституток, нищих, бродяг. И среди таких людей тоже проповедовал Иоанн Кронштадтский. «Нужно любить всякого человека и в грехе его и в позоре его», - говорил он и ходил в ночлежки, подвалы и землянки, где ютились несчастные, утешал, ухаживал за немощными, помогал им, как мог, материально. Всероссийский батюшка считал материальную помощь «болеутоляющим средством», но более заботился о больных, еще более - о духовном исцелении своей паствы. И многие исцеления сами бродяги признавали чудесными. К началу царствования Николая II протоиерей Иоанн снискал славу великого исцелителя, а его социально-благотворительная деятельность стала примером для подражания во многих городах России и зарубежья. Думается, она актуальна всегда, но особенно - в периоды экономических кризисов, когда пропасть между богатыми и бедными столь очевидна...
Птицы свободного полета
Признаюсь, начать разговор с людьми, пришедшими 21 марта за горячей пищей, мне было не просто. Мне они казались не очень-то приветливыми. Помогла Марина Лявина, которая с мая прошлого года участвует в этих благотворительных акциях и за это время успела со многими познакомиться и многих расположить к себе.
Вот двое мужчин, удивительно похожих на Сифона и Бороду из «Нашей Раши». С ними пес, названный Чаки в честь Чака Норриса, и инвалидная коляска, служащая средством перевозки личных вещей.
- Где вы живете? - спрашиваю, перебарывая смущение.
- В подвале № 1. Мы люди такие - верные подвалам, - отвечают мне.
- А деньги на еду и выпивку где берете?
- Воруем. Вот ты стоишь с нами, разговариваешь, а у тебя кошелька в сумке уже нет. Ты проверь, - смеются надо мной кронштадтские Сифон и Борода. Тогда в разговор включается Марина:
- Нет, они хорошие ребята. Добрые.
- Да, все нормально, - говорит один из них, Володя. - Скоро я уеду отсюда, до городу Парижу.
- А чем Вы раньше занимались, Володя?
- Рыбаком я был 17 лет. Сейчас только летом рыбачу. Зимнюю удочку и коловорот украли у меня.
- А много у нас таких, как вы, которым негде жить?
- Да человек 250 будет. Каждый второй - знакомый. Но сюда не все ходят. Кому-то не дойти. Кому-то и так хватает. А сегодня сюда многие, у кого и квартиры есть, и деньги, пришли. Ну что ж делать, раз кушать все хотят?
А вот девушка Таня, ей всего 25. Аккуратно одета, скромная, видно, что не пьющая.
- Ты где живешь?
- Сейчас нигде, на улице. До этого у подруги жила, но поругались мы с ней.
- А жилья своего у тебя нет?
- Нет. Обманули. Родителей похоронила. Тётка осталась, но она меня к себе взять не может.
- А не работаешь?
- Нет. Думаю дворником устроиться. Может, наладится все.
- Удачи тебе.
Василий отвечать согласился за 11 рублей на «Беломор». Марина знает подход ко всем. Он рассказал, что живет у друга в коммуналке. Свою жилплощадь потерял. Обманули, как это часто бывает:
- Братья с женами заваруху устроили - обмен такой, что меня в деревню переселили в Лодейнопольском районе. Я там пять лет прожил. А потом меня и оттуда попросили. Документы-то на жилье мне никто не давал. А я с участковым тамошним дружил. Он меня предупреждал: «Не садись к бандитам в машину. В лесу нашего брата вместо лося стреляют». Я вот вернулся в Кронштадт.
- Не работаете?
- Сейчас нет. Ноги отморозил, лечу теперь. Но шабашки делаю. Выкручиваюсь.
А подруга Василия Светлана совсем не работает. Ей помогают многочисленные друзья - приютят, накормят, обогреют.
- Тоже с жильем обманули?
- Нет. Сама ушла. У нас там, в двухкомнатной квартире живут моя мама, младшая сестра с мужем и двумя детьми и моя взрослая дочь, которая сейчас ребенка ждет. А у меня друзей хватает, помогают.
- Почему работать-то не хотите?
- А мне и так хорошо! Наработалась до этого. В свободном полете лучше. Никого надо мной нет, никто не учит, что хочу, то и делаю. Словом, сама себе хозяйка.
Елизавета САДКОВА
Фото автора
|
