Год основания газеты - 1861

Кронштадтский хронограф

Сентябрь

«КВ», а ранее «Рабочий Кронштадт», не раз публиковал различные варианты «Кронштадтского хронографа». Самый памятный для наших постоянных читателей, конечно же, «Хронограф» незабвенного Юрия Ивановича Спиридонова - нашего знаменитого краеведа. Сегодня мы предлагаем вниманию любителей истории отрывки из еще одного варианта кронштадтской хроники - не совсем обычного. С историческими и литературными источниками творчески поработала Ирина ПРАСОЛОВА (к сожалению, недостаток газетной площади не позволяет нам опубликовать этот «Хронограф» полностью).

Самое ужасное наводнение

«Сей самый 1777-й год разлитие Невы, в коей возвышение воды за обыкновенный ватерпас простиравшееся, есть высочайшее изо всех доселе нам известных…»
В сентябре 1777 года на берегах Невы и Финского залива случилось самое ужасное наводнение ХVIII века – уровень воды превысил ординар на 10 футов и 7 дюймов, то есть почти на 3,5 метра. В Петербурге и в Кронштадте погибли тысячи людей – хилые деревянные дома не выдержали напора стихии.
Из воспоминаний очевидца:
«…Множество оград и заборов опрокинуты были. Малые деревянные домы искривились от жестокого сотрясения. Даже некоторые самые маленькие хижинки носились по воде, а одна изба переплыла на противоположный берег реки. Сие наводнение случилось во время ночи, почему множество людей и скота пропало».
Как пишут историки, узнав о количестве жертв после наводнения, Екатерина II поспешила отчитать за нерасторопность городскую полицию. Императрица вызвала к себе генерал-полицмейстера Николая Чичерина и поклонилась ему в пояс со словами: «Спасибо тебе, Николай Иванович, по милости твоей погибло несколько тысяч моих подданных». Как свидетельствуют историки, Чичерин не вынес монаршего упрека - два дня спустя он умер от удара.
После того, как стихия отбушевала, в Петербурге были изданы «Правила для жителей - что делать в минуту опасности?» Помимо всего прочего, в правилах сообщалось:
«Все живущие в подвалах и нижних этажах города должны выбираться из своих покоев, когда вода прибудет выше 6 футов, то есть, когда с петербургской крепости производится пальба каждые 15 минут».
Чиновничьи рекомендации впоследствии послужили поводом для справедливых насмешек: в подвалах и нижних этажах жили бедняки, у которых не было верхних «покоев» для спасения от стихии, кроме небесных.
Кстати, среди тысяч горожан, погибших при наводнении в сентябре 1777 года, было более 300 заключенных, узников Петропавловской крепости. О погибших тюремщиках быстро забыли, зато еще долго в Петербурге бытовала легенда об известной самозванке - княжне Таракановой, которая якобы захлебнулась водой в Петропавловском каземате. Если верить историческим документам, княжна не дожила до катастрофы – госпожа Тремуйль, выдававшая себя за дочь императрицы, скончалась в 1775 году от чахотки. Тем не менее, легенда о смерти княжны не только прижилась, но даже была запечатлена на известном полотне художника Флавицкого («Княжна Тараканова», 1864 г.) Картина имела огромный успех в Петербурге, в Москве и за рубежом. А Константин Флавицкий остался в памяти потомков как мастер одного произведения - художник умер от чахотки в зените своей славы, 3 сентября 1866 года. Но это уже совсем другая, не менее печальная история…

«Не могу жить без моря»

«Я родился среди моря; как рыба не может жить без воды, так и я не могу жить без моря».
9 сентября 1778 года родился Фаддей Фаддеевич Беллинсгаузен – известный мореплаватель, адмирал. Путь к покорению морских широт Ф.Ф. Беллинсгазуен начал в Кронштадтском морском кадетском корпусе. В 1803-1806 Беллинсгаузен служил на фрегате «Надежда» - в составе экспедиции И.Ф. Крузенштерна и Ю.Ф. Лисянского, совершившей первое русское кругосветное плавание.
В 1819-1821 мореплаватель возглавил вторую российскую кругосветную экспедицию на шлюпах «Восток» и «Мирный». В ходе экспедиции, в январе 1820 года, моряки открыли новый материк, названный Беллинсгаузеном «льдинным материком» - Антарктиду. Беллинсгаузен сделал невероятно много для исследования южно-полярных стран: ему пришлось преодолеть не одну сотню миль в ледяном океане, на парусных судах, не предназначенных для плавания во льдах.
Вернувшись из плавания и став контр-адмиралом, Беллинсгаузен участвовал в Турецкой кампании 1828-1829 годов, затем командовал дивизией Балтийского флота. В 1839 году мореплаватель был назначен военным губернатором Кронштадта, на этом посту он получил чин адмирала и орден Владимира I степени. На время летних плаваний адмирал ежегодно назначался командующим Балтийским флотом.
Кронштадт неразрывно связан с именем Беллинсгаузена. Адмирал-губернатор многое сделал для благоустройства и процветания морского города: основал морскую библиотеку, заботился о парках и скверах, строил дома и восстанавливал исторические памятники. Умер Беллинсгаузен на любимой им кронштадтской земле в возрасте 73 лет, и о кончине великого человека и адмирала скорбел весь город. «Благородство, спокойствие и хладнокровие были отличительными чертами его характера. Он равно сохранял спокойствие и присутствие духа, как в борьбе с полярными льдами, так и в огне против неприятеля», - так писали о нем в некрологе благодарные современники.
Спустя 18 лет после смерти, в 1870 году, в Екатерининском (ныне Советском) парке установили памятник Беллинсгаузену. Памятник был установлен на пожертвования моряков и горожан. Похоронен адмирал на Лютеранском кладбище.

«Тамо-рус» - «русский человек»

«20 сентября 1871 года на 317-й день после отплытия из Кронштадта он сошел на берег и попал в каменный век…».
Там, на дальнем берегу залива Астролябия, этого удивительного человека звали «Тамо-рус» - «русский человек». Позже к этому имени прибавилось и другое: «Караан-тамо» - «человек с луны» или «луннокожий человек».
На берегах Финского залива его звали Николай Николаевич Миклухо-Маклай. Вскоре после удивительного путешествия имя исследователя Новой Гвинеи, талантливого ученого и отважного моряка узнал весь мир.
Высадившись на северо-восточном берегу Новой Гвинеи, Миклухо-Маклай и команда ученых офицеров корвета «Витязь» попали в мир дикой природы, населенный воинственными папуасами. Племена аборигенов жили в постоянной вражде, и незваных гостей в туземном мире не жаловали. После того, как на берегу Гвинеи был построен первый русский дом, 27 сентября «Витязь» продолжил плавание, а Миклухо-Маклай с двумя слугами остался на берегу. Перед отплытием 23-летний ученый показал команде дерево, под которым он обещал зарыть весь собранный им научный материал, если почувствует неотвратимость гибели…
Удивительно, но Миклухо-Маклай сумел не только остаться в живых, но и быстро завоевал авторитет в туземном мире. В первый же день своего пребывания на острове Миклухо-Маклай, оказавшись в окружении папуасов, расстелил циновку, снял ботинки и… улегся на ночлег. Так он хотел показать свои мирные намерения. Проснувшись, он увидел вокруг себя тех же папуасов, только с опущенными копьями. На лицах аборигенов вместо воинственных гримас читалось благоговение: они решили, что чужеземец бессмертен – не зря же он не боится смерти! Но крепко и по-настоящему подружиться с папуасами удалось нескоро – туземцы порядком досаждали русским морякам своими стрелами, пока ученый не вылечил нескольких туземцев от тяжелых ран.
В хижине на берегу Тихого океана Миклухо-Маклай прожил больше года. Он научился объясняться с папуасами на меланезийском языке, изучал их обычаи, лечил в случае болезни и давал советы. Свои впечатления о природе Новой Гвинеи и жизни местного населения ученый подробно описал в «Антропологических заметках о папуасах Берега Маклая в Новой Гвинее».
Через год Миклухо-Маклай покинул земли туземцев. Ученого долго уговаривали остаться и даже обещали отдать в жены любую местную девушку. Но «лунный человек» был непреклонен. Заручившись обещанием вернуться, ученого отпустили «на Луну» - туда, где, по мнению папуасов, находилась загадочная страна Россия.
«Караан-тамо» сдержал обещание, и не единожды: в Новой Гвинее Миклухо-Маклай побывал пять раз. За эти годы Миклухо-Маклай открыл новые виды плодовых и масленичных растений, нанес на карту новые земли, проливы, и оставил потомкам ценнейшие исследования в области антропологии и этнографии.

Сентябрьская трагедия Кронштадта

«21–23 сентября 1941 года в массированных налетах на корабли и Кронштадт участвовало до 400 самолетов. Интенсивный огонь зенитной артиллерии и решительные действия наших истребителей сорвали замысел врага — существенного ущерба флоту нанесено не было. Огневая мощь кораблей сохранилась. Из строя вышла только носовая башня главного калибра линейного корабля «Марат». При налетах на Кронштадт противник потерял за три дня 35 самолетов».
Так сообщается в книге «История Ордена Ленина Ленинградского военного округа» о фашистском налете на Кронштадт, событии, вошедшем в историю как знаменитое Кронштадтское сражение, и имевшем огромное, едва ли не решающее значение для всего Ленинградского фронта. Дни бомбежки Кронштадта и кораблей в акватории Финского залива историки и очевидцы событий называют самыми черными, самыми трагическими за всю историю Кронштадта. От мужества моряков и жителей города в те дни зависела судьба осажденного Ленинграда и всей России.
Для штурма маленького островка в Финском заливе были собраны особые эскадрильи бомбардировщиков и лучшие экипажи люфтваффе. Специально были заказаны тысячи огромных тысячекилограммовых бомб. На то, чтобы стереть форпост Ленинграда с лица земли, летчикам было дано сто двадцать часов… 18 сентября, в день, когда немцы начали свою операцию, в Берлине выходят газеты с заголовками: «Участь Ленинграда решена!». Но ликование врага было недолгим…
21 сентября 1941 года, в 8 часов 10 минут, в Кронштадте была объявлена воздушная тревога, которая продолжалась восемнадцать с половиной часов. Вот как описывала эти события житель осажденного города, кронштадтский краевед Лидия Токарева :
«Глядя в небо, потемневшее от закрывшей его армады «Юнкерсов», кронштадтцы, занимая по тревоге свои посты, сразу же поняли, что этот налет - невиданной силы… одна волна самолетов накатывается за другой... Взрывы фугасных бомб в грохоте зенитных залпов, в сплошных раскатах дальнобойных орудий были почти неразличимы… Копоть, резкая кислая вонь от разорвавшихся боеприпасов окутали сражающийся город... Стало темно, как в осеннюю ночь... Вздрагивали и качались дома... Целиком вываливались оконные рамы, срывались с петель запертые на ключ двери квартир... Из пробитых труб хлестала вода... То тут, то там взвивались языки пламени и - нечем было дышать! Но не слышно и не видно было ни плача, ни криков, ни судорог отчаяния... И только вечером прозвучал сигнал отбоя воздушной тревоги. И люди встретились, как будто вернулись с того света. Многие поседели в тот день, многие до глубины души покаялись перед людьми и перед Богом, многие дали себе зарок - жить по-другому...».
На следующий день ад повторился: город бомбили десятки «Юнкерсов», на Морском заводе разорвались двадцать бомб. Повреждены корабли «Смольный», «Грозный», «Сильный», подводная лодка, несколько тральщиков; много человеческих жертв… Утром 23 сентября в небе над Кронштадтом нависли более двух сотен фашистских самолетов. 180 бомбардировщиков пикировали над линкором «Марат». Только на поверженном линкоре в тот день погибли триста двадцать четыре человека. По рассказам очевидцев тех событий, узнав о разрушении линкора, в городе все плакали…
Страшные удары с воздуха продолжались две недели. Кронштадт находился под непрерывным огнем: обстреливались как военные объекты, так и жилые кварталы. Как свидетельствуют записи кронштадтской МПВО, за эти дни немцы сделали над островом и близлежащей акваторией около тысячи самолетовылетов и сбросили шесть тысяч бомб различного назначения. Но Кронштадт выстоял - вопреки силе фашистских захватчиков основная боевая мощь морской крепости была сохранена. А день 21 сентября навсегда остался в памяти жителей непокорного острова, как пример настоящего народного единения и беспримерного героизма кронштадтцев.