Год основания газеты - 1861

НЕМНОГО ЛЕНИНГРАДА В ХОЛОДНОЙ ВОДЕ

Про острова-корабли и острова-города. Любовь с первого взгляда

«На них царят морские, особые порядки, они хранят законы и дух материка». Про город Кронштадт можно сказать, что это небольшой кусок Санкт-Петербурга, со всех сторон окруженный морем: архитектура, регулярность планировки и особый шик, несомненно, взяты у Северной столицы, одно бледное небо над ними, и те же волны плещут в их берега. Кронштадт - это тоже Петербург, но особый, ОТДЕЛЬНЫЙ, без львов, грифонов, дворцов, вне гоголевских фантасмагорий - не парадный - г-на Набокова, и не трущобный г-на Крестовского - прямой и ясный, морской, военный Петербург, город с офицерской выправкой и выраженным чувством собственного достоинства. В морском порту Петербурге до моря, кораблей еще нужно добраться - в Кронштадте все улицы уходят в море. Здесь много плавали и много воевали - это видно сразу. И еще видно, что не просто воевали - стояли насмерть. До последнего. Погибали, но не сдавались. Этого не написано на мемориальных досках, это растворено в воздухе, впечатано в стены домов, в генетическую память. Кронштадт видел смерть в лицо, но никогда не знал унижения, позора, плена, чувство самоуважения его ни разу не было попрано. Никто и никогда не мог завоевать этот клочок русской земли со шведским котелком на гербе - котелком, брошенным убегающим врагом. На мемориальных досках здесь пишут слова благодарности рыбке колюшке - которой в мирное время не прельстился бы и кот, а пришлось - и она спасла от голода людей. Это лучший памятник войне: бъет прямо в сердце и попадает.
Здесь много путешествовали - а, значит, прощались, расставались, отправлялись навстречу новому, неизведанному - это очень чувствуется. В городах, где историческая традиция - сидеть за высокими заборами на мешках с добром, совершенно другой воздух. Хотя времена диктатуры мелких лавочников - и не только мелких, а вообще времена любых лавочников, любых форм и расцветок, торговые города переживают лучше городов-крепостей. В Кронштадте, на мой взгляд, вещи не застят людям свет, а занимают положенное им место: ближе к концу списка. Отчасти и это обстоятельство, а не один только ветер Балтики, делают кронштадтский воздух столь свежим. Булгаковский генерал Чарнота, паливший в Константинополе из револьвера по минаретам со словами «Проклятый город! Душный город!» - в Кронштадте дышал бы полной грудью. Что, разумеется, не помешало бы революционным матросам спокойно его расстрелять.

Местами Кронштадт напоминает даже не Петербург, который, как справедливо замечено, сам-то есть отпрыск России, на мать не похожий, а Голландию - сходство не только внешнее, оно и во внутреннем спокойствии. А еще Кронштадт похож на Ленинград. Санкт-Петербург уже больше не похож на Ленинград. Он похож - на Санкт-Петербург. Иногда на Новопитер. На эскалаторе в метро к гостям и жителям города взывают теперь отнюдь не ленинградскими, интеллигентными, хорошо модулированными голосами. А в Кронштадте ЭТО еще осталось. Еще живо.
Кронштадту - его лучшим минутам, его славным страницам - подходит фрагмент бетховенской Седьмой симфонии: есть там что-то - прямое, гордое, ликующее, есть замерший на палубе экипаж, и чайка, взмывающая над волнами. И даже есть такая картина: выходит из корпуса кадет лет десяти, очень важный, гордо идет к машине, где его ждет мама. Дальше видно: садится в машину взрослый, важный кадет, а, как сел, - так сразу и стал маленький любимый сыночек, которого мама принимается обнимать-целовать. Такой вот морской герой Кронштадт. Себя никому не позволял завоевывать, а сам отлично умеет это делать. Когда речь идет о слабых женских сердцах.

Екатерина МАРКИНА
Фото Владимира БАБИЧА