Год основания газеты - 1861

Участник парада на Красной площади 1941 года

Михаилу Игнатьевичу ПРЯХИНУ - 90 лет. Возраст, конечно, даёт о себе знать - глаза совсем ничего не видят, но наш герой и не думает унывать. Его младшая дочь Валентина во всём ему помогает. Пенсия у старика хорошая. И поговорить о прожитом-пережитом есть с кем. Вот и с корреспондентом «КВ» Михаил Игнатьевич однажды разоткровенничался и поведал о том, чем ему доводилось заниматься в жизни…

Служил в Кремле

Родился Михаил Игнатьевич в августе 1919 года в деревне Обухово тогда Ивановской, а теперь Владимирской области. У его отца - крестьянина-красногвардейца - было трое детей. Миша окончил ремесленное училище и стал слесарем, а в 1939-м его призвали в армию. В начале Второй мировой войны он служил в самом Кремле.
- Вот тут в красноармейской книжке как раз стоит печать Управления коменданта Московского Кремля, - гордо говорит Михаил Игнатьевич и протягивает мне красную книжечку с истрёпанными страницами. - Меня сначала в особой подготовительной дивизии под Москвой пару месяцев обучали, а потом наше правительство охранять направили. Числился я в пожарной роте. Приходилось мне видеть Молотова и Калинина.
Не каждый мог попасть на эту службу. Высокого и ладного деревенского парня по фамилии Пряхин взяли в Кремль потому, что его отец в 1918 году был красногвардейцем и зарекомендовал себя как очень надёжный человек.

Участвовал в легендарном параде 1941-го

А когда началась Великая Отечественная, Мишу Пряхина и ещё нескольких человек из кремлёвского полка откомандировали на границу с Китаем, но прослужили они там не больше трёх месяцев. Потом ребят обратно, под Москву, направили - ситуация была сложная, немцы слишком близко к столице подошли, и на защиту белокаменной надо было собрать все силы. Полк, в который попал Михаил Игнатьевич, занял оборону Щёлковского аэродрома. Днями и ночами солдаты копали окопы и траншеи сапёрными лопатками, потом местные жители помогли ломами и лопатами из личного хозяйства.
- В начале ноября к нам приехал полковник, выстроил нас и приказал тем, у кого рост выше 170, выйти вперёд, - вспоминает Михаил Игнатьевич. - Нас вышло человек 500-600. Нам сказали: «Завтра пойдёте в Москву», а зачем - не объяснили, только немного погоняли нас по полю, заставляя чеканить шаг. На следующий день, пятого ноября, мы отправились в путь, и вечером шестого были в столице. Там в одной из казарм нас накормили, дали команду «Отбой», а седьмого ноября подняли в пять утра и через час сводным дивизионом повели на Красную площадь. Мы перекрыли Васильевский спуск, расположившись от Спасской башни до Собора Василия Блаженного. Помимо нас там собралось множество войск и техники. К восьми утра на мавзолей вышло правительство. Все тепло одеты, в зимних шапках, и только Сталин в фуражке и шинели. Потом из Спасских ворот выехали Будённый и командующий московским военным округом, тоже поднялись на мавзолей. Речь произносил Сталин. Ту самую, знаменитую, где он, обращаясь к присутствующим на площади, сказал: «Вся Европа смотрит на вас как на своих освободителей!». И этот парад нас всех очень воодушевил.
Тогда немецкие войска стояли на подступах к Москве - на седьмое ноября Гитлер планировал захват столицы нашей Родины и проведение на Красной площади фашистского парада. Кое-где ходили слухи, что столица уже пала. И в этих тяжелейших условиях руководство страны приняло решение о том, что традиционный парад седьмого ноября должен состояться. Подготовка к нему шла в режиме строгой секретности, и военные части, которые должны были принять в нём участие, до последнего момента не знали, что пройдут по Красной площади.

Охранял тыл действующей армии

После того исторического парада, в декабре 41-го, Михаил Пряхин попал в зону боевых действий в Калуге.
- Правда, на самой передовой я не был, - рассказывает Михаил Игнатьевич. - Мой 265-й полк обслуживал действующую армию в зоне боевых действий. Вы ведь слышали, что солдата на фронте должны были обслуживать трое человек, чтобы тот мог воевать, не беспокоясь о том, что у него за спиной? Вот мы и следили за тем, чтобы у наших бойцов были еда, одежда и боеприпасы, охраняли дороги, мосты и переправы, дежурили на контрольно-пропускных пунктах. Калуга, Козельск, Белоруссия... Всюду следовали за армией. И так до конца 43-го. Я рядовым был и в Кремле, и на китайской границе, и в 265-м полку… А в 44-м, после тамбовских офицерских курсов, которые мы прошли чуть ли не галопом, мне присвоили звание младшего лейтенанта государственной безопасности и направили на службу в милицию. Сначала в уголовный розыск в Мичуринске, а потом, после освобождения от блокады - в Ленинград.
- Выходит, повезло Вам, Михаил Игнатьевич, ведь Вы видели войну с другой стороны, менее кровавой и жестокой? - пытаюсь я резюмировать рассказы Пряхина, но Михаил Игнатьевич со мной не согласился:
- Война, она всегда жестока… Потому что гибнут люди… Я столько смертей повидал, столько молодых похоронил… А в Гомеле как страшно было, когда мы шли по улице мимо выгоревших домов - и ни одного живого человека не встретили… А условия, в которых пребывали бойцы? Мы ведь из грязных котелков грязной ложкой несколько лет питались, по три месяца в баню не ходили, вшей кормили… Но никакой эпидемии, никакой дизентерии у нас не было - вот что удивительно.

Ловил алиментщиков

Из Ленинграда Михаила Пряхина направили в кронштадтский райотдел милиции. Здесь, в уголовном розыске, он проработал десять лет.
- Работа у меня была очень интересная и, если хотите, благородная, - поделился Михаил Игнатьевич. - Я защищал обиженных женщин - разыскивал алиментщиков. Вам, конечно, может показаться, что это всё несерьёзно. Но на самом деле, это была очень ответственная должность, ведь я помогал одиноким бабам с детьми. А их тогда было очень много. И когда я слушал рассказы о том, в какой бедноте им жить приходится, аж слёзы на глаза наворачивались…
В Кронштадте Михаил Пряхин познакомился с симпатичной девушкой Анной Андреевной, она прошла войну санитаркой на поезде. Вскоре они поженились и у них родились две дочки. Отслужив в милиции десять лет, Михаил Игнатьевич уволился по состоянию здоровья - у него началась гипертония, и врач порекомендовал ему сменить профессию. Ушёл на Морской завод, где и проработал судоремонтником до самой пенсии.

Прожитым-пережитым Михаил Игнатьевич Пряхин доволен. Он ни о чём не жалеет, потому что всё, чем ему приходилось заниматься в жизни, он делал на совесть. И сейчас для него особая радость, когда его внуки просят: «Деда, а расскажи, как всё было на самом деле, ты же у нас личность историческая». И он рассказывает, как всё было больше полувека назад.
- Кривотолков кругом много, и, пускай, мои рассказы не такие полные и всеобъемлющие, как какие-нибудь псевдоисторические очерки, зато им можно верить. Потому что я всё на себе испытал, - говорит Михаил Игнатьевич. - Главное, что меня есть кому слушать. И дай Бог каждому такую семью, как моя.

Елизавета САДКОВА
Фото автора и из архива Михаила ПРЯХИНА