|
Осторожно - дети!
Недавно меня разбудил ночной звонок. Подруга поникшим голосом сообщила, что ее 16-летняя дочь Софья совершенно отбилась от рук, не приходит домой ночевать, грубит, ворует у родителей деньги - похоже, связалась с дурной компанией. Я в недоумении, так как много лет знаю эту семью - никаких аномалий. Девочка росла в благополучной атмосфере: у матери два высших образования, отец - инженер, неплохо зарабатывает; есть бабушки и дедушки, которые любят внучку. Соня всегда хорошо училась, особенно по математике, в детстве занималась спортом, когда подросла - увлеклась театром.
Я удивилась поднятой панике:
- Вы что, с единственным ребенком справиться не можете? Заприте Соньку дома - делов-то!
- Какое там «заприте»! - взвилась подруга. - Родители сейчас под колпаком у ювенальной юстиции, а детки этим пользуются. Как только мы начинаем удерживать Соню дома, она вызывает службу спасения, которой заявляет, что не может оставаться под одной крышей с отцом, потому что он ее… насилует.
- !!!
- Вот-вот, муж тоже дар речи потерял, когда услышал, а Сонька стояла и нагло улыбалась. Даже приехавшие «спасатели» поняли, что она лжет. Они предложили нам: «Давайте мы ее увезем, покажем психиатру и наркологу». Но мы испугались за будущее дочери, ведь ей нынче поступать в университет. Поставят на учет, и куда она с таким «клеймом»? Что делать? Нас предупредили, что в следующий раз может приехать другая бригада, и неизвестно, чем это закончится.
- Ну и чем?- спросила я.
- Понятно, чем: заведут на нас дело, Соньку поместят в интернат, и там она окончательно деградирует. Еще нас предупредили, что нельзя силой удерживать дочь дома, это нарушение ее прав…
Родители есть родители, они боятся «повредить» своему, хоть и распоясавшемуся, но любимому чаду. Однако, как видим, еще больше современные родители боятся работников ювенальной юстиции, власть которых становится поистине безграничной. Они запросто могут прийти в любой дом, чтобы «оградить» детей от родителей-«правонарушителей». И это несмотря на то, что в России вопрос о создании ювенальной юстиции еще находится в стадии обсуждения. Тем не менее во многих городах запущены пилотные проекты «правосудия для несовершеннолетних», а органы опеки и попечительства, по сути, уже осуществляют контроль за родителями, в том числе и по обращениям малолетних.
Дети, нравственность которых еще не сформировалась, очень быстро усваивают, что взрослых необязательно слушаться, ими можно манипулировать и держать на коротком поводке. К чему это приводит, мы видим на реальном примере. Я привела только один, но похожих инцидентов уже тысячи.
Вот и протоиерей Димитрий Смирнов в интервью «Российской газете» рассказал об аналогичном случае: «Создается новый орган юстиции, главным делом которого будет разрушение семьи. Я, например, знаю одну семью, которую разрушили абсолютно без доказательств, с нарушением процессуальных норм. Сначала посадили отца, обвинив его в том, что он изнасиловал дочь, хотя не было никаких следов насилия…».
Уже не раз российская общественность и Православная Церковь выражали озабоченность насаждающимся в нашем обществе культом ребенка. Теперь ему (культу) стремятся придать статус государственного закона. Это значит, что права детей будут доминировать над правами взрослых. По телевидению все чаще мелькают передачи «показательных процессов», где сын или дочь судятся с родителями, якобы ущемляющими их права. Как правило, дети требуют «эмансипации», то есть свободы от родительской опеки. Так нас приучают к «цивилизованным» взаимоотношениям в семье, которые пришли на смену традиционно-родственным, основанным на законах любви и послушания старшим.
Иногда родительские «правонарушения» легко перепутать с заботой о детях, например, когда «плохие» родители наказывают детей за «двойки», или не разрешают смотреть порно. Выбор подростком сексуальной ориентации тоже не оспаривается и даже наркомания трактуется как не лучший, но допустимый «альтернативный стиль жизни». В телешоу «Час суда» известный судья Павел Астахов заявил, что закон запрещает даже шлепнуть провинившегося ребенка по мягкому месту - это оскорбление его личности. Зато никого почему-то совершенно не беспокоит, когда сопляк хамит человеку, вдвое и втрое старше себя, оскорбляя личность взрослого человека.
Известный артист Сергей Гармаш в автобиографическом кинофильме рассказал, что отец воспитывал его жестко, и в детстве он знал, что такое физическое наказание. В ту пору Гармаш иногда обижался на своего папу, считал, что он к нему чересчур придирается. «Зато теперь я готов целовать ему руки за то, что он вырастил меня человеком и отвел от дурных влияний», - говорит Гармаш. Актер признается, что в минуты успеха, он в первую очередь с благодарностью вспоминает своего отца.
Да, слава Богу, в те годы не было ювенальной юстиции, потому что сегодня ее представители сильно огорчили бы эту семью: у Гармаша-старшего запросто отняли бы сына, проговорись он об отцовском ремне, а будущую театральную знаменитость «эмансипировали» бы - то есть отправили в детдом, освободив от «родительского террора». Что касается любви, привязанности, семейных уз - это «мелочи» по сравнению с новым современным идолом, имя которому «Конвенция о правах ребенка».
Я спросила известного православного публициста Ирину Яковлевну Медведеву, откуда взялись в России защитники ювенальной юстиции, совершенно чуждой русскому менталитету? Она ответила: «Все просто: она подается в красивой гуманистической упаковке. Сознание обывателей промывают диккенсовскими историями про жестоких родителей, которые избивают и калечат детей. Какой должна быть реакция нормального человека? - Отнять ребенка у извергов! На самом деле дети из неблагополучных семей, действительно нуждающиеся в защите, меньше всего трогают сердца «ювеналов». Глобальная цель иная: разложение нравственности, снижение рождаемости, деградация и вымирание народов России».
Нас опять пытаются ввести в заблуждение при помощи лживого пафоса гуманизма. На словах либералы борются за права детей, а на деле - отстаивают право ребенка на пристрастие ко греху. Можно ли всерьез говорить о свободном выборе личности, которая ни физически, ни психически, ни нравственно, ни интеллектуально не сформирована? Ведь если бы борцы за права детей были искренни, то первым делом они объявили бы войну детской проституции и растлевающим передачами на ТВ, которые калечат детские души. Почему «ювеналы» не добиваются восстановления института нравственной цензуры или запрета на убийства детей во чреве матери? Но нет, именно эти идеи вызывают у детских «адвокатов» приступы ярости: «Ребенок имеет право на получение информации!», «Женщина имеет право решать, сколько ей нужно детей!» и т.п.
Когда началась перестройка, пионера-героя Павлика Морозова объявили пионером-подонком - за донес на своего отца. Не приняли во внимание даже то, что он был еще ребенок и жертва идеологического и физического насилия взрослых. В этой истории вообще много неправды, но каждой эпохе требуются свои мифологемы и архетипы, с помощью которых легче указывать народу какой-нибудь «светлый путь». В одночасье был развенчан символ юного Орленка и Кибальчиш стал Плохишом. Теперь нам предлагают еще один перевертыш на ту же тему: адепты ювенальной юстиции стремятся нас убедить, что судебные иски детей к родителям, учителям, воспитателям - вовсе не доносы, а всего лишь переведение конфликтов «отцов и детей» в «правовое поле». Выходит, поторопились ниспровергать с героического пьедестала юного Павлика?
Светлана ВЯТКИНА
Фото автора
|
