| |
Спорт давно минувших дней |
Первый яхтсмен России
Патриотическая акция «Наша Победа» прошла 15 мая в Москве и была посвящена 65-ой годовщине окончания Великой Отечественной войны. В рамках мероприятия, организованного Федеральным агентством по делам молодежи, МГГУ им. М. А. Шолохова и молодежным движением «Наши», на проспекте академика Сахарова собрались представители молодежи со всей России.
Спорт - это увеселение
Кронштадт - младший брат Петербурга, город воинской славы, любимое детище Петра Первого, гнездо флота. В морской летописи России не было ни одного сколько-нибудь значимого события, которое бы не было так или иначе связано с Кронштадтом. Кто нынче не знает имен Нахимова, Макарова, Крузенштерна, Римского-Корсакова, Капицы. Но кто осмелится связать их имена с легкомысленным словом «спортсмен»?! Даже если в те далекие времена под этим словом понимали не достижения высшего спортивного результата, а, по определению всезнающего энциклопедического словаря «Брокгауз и Эфрон», просто «удовольствие или увеселение».
Мы попробуем напомнить нынешнему поколению о наших славных предках - первопроходцах кронштадтского спорта. А заодно, отметим, что само слово «спорт» введено в наш язык в 1851 году редактором «Северной Пчелы», блестящим литератором и первым пропагандистом пользы занятий физической культурой Фаддеем Булгариным, который на страницах своей газеты писал: «С учреждением яхт-клуба, скачек, у нас начал развиваться английский спорт. Этим словом, как известно, означают все гимнастические упражнения и забавы, сюда же принадлежит псовая охота, стрельба в цель, фехтование, верховая езда, рыболовство, охота, мореплавание».
Поэтому и мы, листая пожелтевшие от времени страницы старинных газет и журналов, будем смотреть на «спорт» через призму той эпохи.
Английский бот
А начнем мы, наш рассказ с основателя и главного попечителя города Кронштадта, юного Петра Первого, который в 1688 году в селе Измайлове, осматривая на льняном дворе по своему «чрезвычайному любопытству» амбары, где хранились старые вещи, оставшиеся после его двоюродного деда - Никиты Ивановича Романова, нашел между ними лодку необыкновенной постройки. В то время по нашим рекам плавали одни плоскодонные суда, которые сшивались из досок на родных деревянных гвоздях. Лодка же, которую увидел Петр, была построена из крепких гнутых дубовых досок, скрепленных железом. Она имела острый нос, киль, плоско срезанную корму, внутри хорошие, удобные банки.
Бывший с Петром «математический учитель» голландец Франц Тиммерман объяснил, что это английский бот, прозванный «Орлом», сделанный по повелению родителя Петра - царя Алексея Михайловича, и способный ходить под парусами не только по ветру, но и против ветра.
«Которое слово меня в великое удивление привело», - запишет Петр в своих Поденных записках. Нетерпеливый и азартный, он пожелал в ту же минуту это проверить, но бот был слишком ветх. Тут же, по просьбе Петра, был сыскан человек - корабельный плотник, соплеменник Тиммермана - Кирстен Брант, который починил ботик, сделал к нему мачты, паруса и весла. Вскоре, бот был спущен на воду в подмосковной речушке Яузе.
Вначале Петр посмотрел, как лавировал на нем Брант, а потом и сам сел в него. Будучи недоволен узостью реки, приказал вначале перенести ботик на Просяной пруд, где «гораздо свободнее мог лавировать», а затем еще далее на простор Переяславского озера. Но так как, по выражению самого Петра, «охота к плаванию у него делалось час от часу более», то он велел убрать ботик с глаз, ибо делу время, а потехе час.
Пришло время заняться постройкой судов необходимых государству для выхода на просторы Балтики. «Всякий, патентант, который едино войско сухопутное имеет, одну руку имеет, а который и флот имеет, обе руки имеет», - заключил Петр.
Обычно этот эпизод из жизни Петра Великого вспоминают, когда заходит речь о строительстве Российского флота. Да, этот английский ботик родил русский флот, но он же привил Петру на всю жизнь любовь к водной стихии. И эта любовь настолько сильна, что кто бы ни писал о Петре Великом, не могут не упомянуть об этом:
«Карточной игры, охоты и тому подобного он не жалует, и единственную его потеху, которую он отличает от всех других монархов, составляет плавание на воде. Вода кажется настоящая его стихия, и он нередко катается по целым дням на буере или шлюпке… Эта страсть доходит в царе до того, что его от прогулок по реке не удерживает никакая погода: ни дождь, ни снег, ни ветер».
(С. Д. Геркенс)
«Он не любит ни игр, ни подобных развлечений, а лишь серьезные дела и особенно людей, имеющих отношение к воде. В этой стихии он настолько неустрашим, что и тогда, когда в сильный шторм все остальные уже прощаются с жизнью, он один полностью сохраняет мужество, обычно сам берется за руль, отдает необходимые распоряжения и тем посрамляет самых лучших моряков».
(Ф. Х. Вебер)
«Никакая волна, никакая буря не могли остановить Петра от поездки по морю на буере, легкой парусной шлюпке или весельном боте. Не раз у матросов-гребцов, опускались руки, и замирало сердце, а он крепко держал в руках штурвал, ободрял оробевших:
- Чего боитесь, Царя везете! Не было того, чтоб русский царь утонул!
Летом Петр всегда старался хоть несколько дней прожить в Петергофе, в своем очаровательном приморском дворце. Не было дня, чтобы в летнее время он не ездил на шлюпке или боте в Кронштадт, когда же не мог побывать там, то любовался морем и видневшимся вдали укреплениями и эскадрой кораблей».
(С. Князьков)
«Государь не такмо что сам имел страстную охоту к водному плаванию, но приучает и фамилию свою. Сего ради, 20 апреля 1708 года, прибывших из Москвы в Шлиссельбург Царицу и Царевен встретили буера. И когда адмирал Апраксин, верстах в четырех от Петербурга на яхте с пушечною пальбою их принял, то Петр Великий ему говорил:
- Я приучаю семейство мое к воде, чтоб не боялись впредь моря. Кто хочет жить со мною, тот должон часто бывать на море.
Его Величество подлинно многократно в Петербург и Кроншлот с царственною фамилией по морю ездил, для чего приказал для них сделать короткие бостроки, юбки и шляпы, на голландский манер».
(А. К. Нартов)
«Однажды, когда река Нева уже стала и только перед дворцом еще была полынья, окружностью не более сотни шагов, он и по ней катался взад и вперед на крошечной гичке».
(М. И. Пыляев)
«Его Величество, увидал, что на Неве при ветре плавают буера и другие суда под парусами. Прилучившемуся тогда фон-Бруинсу, флотскому офицеру и экипажмейстеру, которого жаловал, сказал:
- Приготовь мой бот, я с ними хочу повеселиться. Слава Богу, вижу, что труды мои не тщетны.
Потом, сев с Бруинсом в бот, плавал против крепости, встречаясь с другими судами, кричал:
- Гусс, Гусс!»
(А. К. Нартов) |
Согласитесь, этих примеров вполне достаточно, чтобы признать, что первым человеком, освоившим плавание под парусом не только для деловых нужд, но и ради потехи и удовольствия в России, несомненно был Петр I.
Лучшим для него удовольствием было быть на воде. Вода составляла его настоящую стихию. Он целый день проводил на яхте, буере или шлюпке, в этом он никому не уступал, разве, что одному капитану Крюйсу.
Заметим, что адмирал Корнелиус Крюйс, по происхождению голландец, родившийся в Норвегии, принят Петром I на службу в 1698 году в чине вице-адмирала. Он - один из руководителей строительства крепости и гавани в Кронштадте. Ему же мы обязаны возведением Толбухина маяка.
В Вене, на переговорах с австрийским императором Леопольдом I, Петр с трудом вынес скучный пятнадцатиминутный дипломатический протокол. Как только он вышел из дворца и заметил на пруду лодку с веслами, бросился к ней и сделал несколько кругов...
Конечно, никто не спорит - умелыми мореплавателями были ладожские, онежские и архангельские рыбаки, но все они плавали «по нужде», добывая тяжким трудом насущный хлеб. Никому из них и в голову не приходило кататься ради развлечения и удовольствия.
Физкультурник Петр I
В советское время в физической культуре было такое понятие как «физкультурник» и «спортсмен». «Физкультурником» считался человек систематически использовавший средства физической культуры в целях оздоровления, «спортсменом» - человек, использовавший эти же средства для достижения высокого спортивного результата. Петр I, конечно, спортсменом не был и в состязаниях со своими подданными не участвовал, но физкультурником - несомненно, ибо на личном опыте убедился в пользе физических упражнений.
Но главная заслуга Петра I - не в том, что он стал одним из лучших любителей гребного и парусного плавания своего времени (в конце-концов, это можно было бы рассматривать как обыкновенную царскую блажь), а в том, что он первым понял стратегическое значения занятий греблей и плавания под парусом, увидел в этом прекрасное средство подготовки кадров для строящегося флота.
Теперь становится понятным, почему он не позволял строить на Неве мостов, и почему назначил специального человека - «шхипера Ивана Степановича Потемкина», смотреть «чтоб всяких чинов, что в Санкт-Петербурге обретаются, во время ветра ездили Невою на судах под парусами» и нещадно велел тому штрафовать ослушников, идущих по ветру на веслах. Вот почему, пользуясь прекрасным географическим месторасположением молодой столицы и желая любой ценой «приохотить жителей к мореплаванию», он основал здесь первый в мире яхт-клуб - «Невскую Флотилию». Но об этом поговорим в следующий раз.
Борис БРИЛЬ
|
