| |
Кронштадт. Страници истории |
Очерки спортивной жизни. 1704-1917
Наш внештатный автор Борис БРИЛЬ продолжает серию рассказов о спорте в Кронштадте давно минувших дней. Это дань памяти и уважения первопроходцам кронштадтского спорта, вписавшим свои имена не только в историю Кронштадта и Санкт-Петербурга, но и всероссийского и даже мирового спорта. Мы попробуем напомнить нынешнему поколению о наших славных предках: трехкратном чемпионе Кронштадта (1857, 1858, 1860 годы) по стрельбе из винтовки, герое Севастопольской осады, подполковнике (в будущем полном генерале) морской артиллерии Ф. В. Пестиче; вице-командоре Петербургского речного яхт-клуба и «художнике шахмат» - лейтенанте 14 флотского экипажа И. С. Шумове; подпоручике крепостной артиллерии Г. Д. Мартосе, совершившем «оздоровительную» туристическую поездку на допотопном, даже для того времени (1890 год) велосипеде на сплошных шинах по маршруту Петербург-Варшава-Берлин-Париж-Лондон, «всего-то» на 8000 километров; о капитане крепостного телеграфа А. М. Каше, серебряном призере по стрельбе из дуэльного пистолета на Олимпийских Играх в Стокгольме 1912 года и многих, многих других. Автор просит читателей, имеющих в своем семейном архиве какие-либо сведения на эту тему, сообщить их по телефону: 434-82-77.
Речной Яхт-Клуб
Морское собрание в Кронштадте
(Начало в № 7)
Головнин не ошибся, «головушка» у Великого Князя оказалась светлой. Возглавив в 1855 году Морское ведомство, Великий Князь столкнулся с прекрасно отлаженной, спаянной дружескими и родственными связями, мздоимством и взятками бюрократической машиной. В одном из своих циркуляров он писал: «Многочисленность форм подавляет у нас сущность деятельности и обеспечивает всеобщую официальную ложь. Если отделить сущность от бумажной оболочки, то есть правду от неправды и полуправды, то всюду окажется сверху блеск - внизу гниль. В творениях нашего официального многословия нет места для истины». Господа нынешние чиновники, вам это ничего не напоминает?
И, тем не менее, несмотря на яростное сопротивление чиновничьего аппарата, первые же годы его управления были ознаменованы рядом важнейших реформ: был сокращен срок военной службы с 25 до 10 лет, полностью отменены телесные наказания, введена новая офицерская форма, увеличено денежное содержание офицеров, введено звание гардемарина, упрощено делопроизводство. Это, так сказать, официальная сторона, а вот как его преобразования восприняты самими моряками.
Очевидец этих реформ адмирал Бурачек вспоминает:
«В 1854 году я, будучи в гардемаринском курсе Морского корпуса, плавал на кораблях при защите Кронштадта под флагом адмирала Рикорда и живо помню всю неприглядную картину жизни офицеров и команды. Утренние ученья (и дневные тоже) происходили на всех судах эскадры. Корабли соревновались в работе и некоторые доводили ее до высочайшей виртуозности. Эта виртуозность туго достигалась матросскими спинами… Провинившихся за какую-нибудь мелочь (а их при тросовом такелаже была бездна) секли на баке и у грот-мачты. Виртуозы-командиры, старшие офицеры отпускали порции линьков по вдохновению - за 100 и 200 штук и даже более. Лихие лейтенанты, начальники мачт тоже усердствовали. Особенно все это преуспевало после выговора по эскадре или фитилей командира. Хотя были и тогда командиры и не мало, у которых работы производились отчетливо и быстро, но без погони за первенством.
Кончилось учение. Быстрая приборка по всему судну, во всех его частях строгая гигиеническая, безукоризненная чистота. Обед. Стол накрыт. Вестовые каждому приносят погребец. Ели своими ложками, ножами и вилками. Сервировка и обед очень скромные. Водка, по большей части трюм-вейн, желтоватая жидкость с едким сивушным запахом. После обеда каждый заваривает кто чай, кто кофе, но в свою посуду.
Кают-компания - большая, просторная, но без особых удобств. Курили тогда Жуков табак - из трубок с длинными чубуками, которые худо промывались и издавали отвратительный запах. Да и сам сладковатый дым Жукова пропитывал всю кают-компанию, и воздух в ней был тяжелый, несмотря на то, что пушечные порты были открыты в ней постоянно.
Главная жизнь офицеров, без высших чинов, происходила в нижней кают-компании, или, как говорилось, «на кубарях». Там, менее чинились. Правда воздух там был еще более тяжелый, несмотря, что во всех люках днем и ночью стояли виндзейли, около которых дуло невероятно. Это была какая-то смесь миазмов - сивушного масла, табачной жуковской «прелести», смоленого троса и непроветриваемых жилых помещений без иллюминаторов.
Неприглядна была и внешняя сторона жизни моряков в черных, куцых, некрасивых и неудобных мундирах в обтяжку, с фалдочками сзади и черных киверах с медными орлами. Плавания во внутренних водах тоже были нелегки. Неделями качались в виду берегов под парусами, без захода в порт, питаясь солониной.
Внутренней стороны я не касаюсь. В ней было много истинно ценного, благородного, русского. В этой суровой школе вырабатывались моряки, командиры, адмиралы. Остается прибавить, что денежное довольствие, весьма ограниченное, выдавалось не помесячно, а по третям, что было тоже очень тяжело.
Но вот юный Генерал-Адмирал Великий Князь Константин Николаевич вступает в управление флотом. Точно по волшебству все меняется. Офицеры получают новую форму - изящную, употребляемую доселе. Содержание береговое увеличено и стало выдаваться помесячно, сообразованное с обязанностями на корабле.
Стол сытный, здоровый и даже в дальних плаваниях из свежинины. Сервировка казенная: столовый набор серебряный, посуда фарфоровая, хрусталь - все солидное, исполненное по особому заказу, для каждого корабля отдельно с его инициалами.
Открываются заграничные плавания. Арена их - Средиземное море и Тихий океан. В широком смысле - это морская школа для командиров и офицеров. Дух флота стал высок. Офицеры тогда не бежали из флота.
На берегу Великий Князь преобразовал внутреннюю и внешнюю сторону Кронштадта. Много он грязи вымел из него. Он был страшный враг пьянства, особенно в среде офицеров. Среди них даже ходил анекдот по этому поводу. Навстречу Императору попадается пьяный моряк, изрядно пошатывающий и выписывающий немыслимые кунштуки. Государь спрашивает:
- Что это Вы делаете?
- Лавирую, Ваше Величество!
- Откуда держите путь?
- С Большой Морской, Ваше Величество.
- Велика ли качка?
- Надеюсь, судно доставить в порт назначения благополучно…
- Ступай, да смотри, чтобы судно не бросило на мель.
- Никак нет, Ваше Величество. Первый большой вал уже миновал (моряк имел в виду самого Императора), а второго (Великого Князя Константина Николаевича), надеюсь, не встретить.
В Кронштадте Генерал-Адмирал воздвигнул прекрасное каменное здание Морского Собрания. Организовал заново Морскую библиотеку так, что она стала одной из лучших библиотек в России. Выстроил прекрасный каменный театр, короче, старался украсить порт и город - родину моряков, создать им жизнь, отвечающую всем требованиям прогресса.
По отношению к корабельным командам такие же радикальные изменения - обмундирование, денежное довольствие, пища в море и на берегу, быт, помещение, белье тельное и постельное, нары заменил кроватями… Если прибавить к этому отмену телесных наказаний, причем гораздо раньше, чем в армии, что власть и права корабельного и берегового начальства стали нормированными, что создались школы грамотности для нижних чинов, и наконец произведены меры для призрения раненых, то нельзя не признать благородства просвещенного реформатора».
Согласитесь, положительная оценка деятельности Великого Князя Константина Николаевича таким сведущим моряком как Гавриил Анисимович Бурачек, многого стоит.
Нам сегодня, выросшим, в относительно свободном обществе, трудно понять варварский способ воспитания шпицрутенами путем прогнания сквозь строй 500, а то и 1000 человек, причем иногда до шести и более раз! Вопрос об отмене телесных наказаний был возбужден еще князем Н. А. Орловым в бытность его посланником в Бельгии. В своей записке в марте 1861 года Государю он назвал это не просто жестокой пыткой, а, в сущности, мучительной смертной казнью. Но только благодаря горячей поддержке Великого Князя Константина Николаевича дело сдвинулось с места и этот дикий способ наказания, наконец-то, 17 апреля 1863 года, был отменен. Кстати, объяснения слова «шпицрутен» нет ни только в словаре русского языка С. И. Ожегова, но и в специальном Морском словаре издания М, 1959 г. Забыли. А было бы интересно узнать, мнение правозащитников и особенно преступников: как бы они посмотрели на применение шпицрутенов в качестве воспитательной меры сегодня?
Борис БРИЛЬ
(Продолжение следует)
|
